Истории дзен
Из книжки "Мудрость дзэн. Сто историй пробуждения". Санкт-Петербург, изд. "Евразия"
Услышав слова наставника, женщина подумала: "это не слишком сложно". Вернувшись домой, она днем и ночью, во сне и наяву возвращалась к сказанному наставником и пыталась постичь смысл его слов. В один из дней, когда она мыла горшок, она решила, что пробудилась.
Отбросив горшок, она отправилась к Хакуину и сказала ему: "Я встретила Будду в своем собственном теле! Все лучится светом! Чудесно, чудесно!" Она была так счастлива, что начала плясать от радости.
Хакуин сказал: "Прекрасно, прекрасно, а как же выгребная яма? Она тоже источает свет?"
Тут женщина взорвалась от гнева и ударила Хакуина по щеке. "Этот старый болван еще ничего не постиг", - прокричала она.
Хакуин захохотал.
Однажды, когда Сэйсэцу наблюдал за восстановлением части монастыря, в
котором он проповедовал, явился какой-то богатый торговец и предложил
в качестве пожертвования на восстановление сто унций золота. Ни слова
не говоря, Сэйсэцу принял деньги.
На следующий день торговец прибыл вновь, чтобы встретится с дзенским наставником. "Хотя сумма, которую я пожертвовал, не так уж и велика, - сказал он, - для меня она весьма значительна. Но, несмотря на это, вы не высказали и слова признательности. Почему?"
Сэйсэцу разгневался: "Я засеиваю поле твоего счастья: за что же мне благодарить тебя?"
Торговец был очень смущен. Он извинился перед дзенским наставником и поклонился ему.
Из сборника "Желензая флейта":
Однажды один монах спросил Шао-шаня: "Существует ли такое высказывание, которое не было бы ни истинным, ни ложным?" Шао-шань ответил: "В белом облаке не увидишь ни следа уродства".
Та-цзу сказал своим монахам: "Братья, лучше проникнуть вглубь на один фут, чем распространяться о Дхарме на десять футов. Ваша внутренняя культура в один дюйм лучше, чем ваши проповеди в десять дюймов". Тун-шань сказал "Я проповедую то, что я не могу медитировать, и медитирую то, что я не могу проповедовать".
Монах увидел черепаху, ползущую по саду монастыря Та-суя, и спросил учителя: "У всех существ кости покрыты мясом и кожей. Почему же у этого существа мясо и кожа покрыты костями?" Мастер Та-суй снял один сандалий и накрыл им черепаху.
Монах спросил Лун-я: "Что получали старые мастера, когда они вступили в последнюю стадию?" - "Они походили на воров, прокрадывающихся в пустой дом".
Солдат по имени Нобусиге пришел к Хакуину и спросил: "правда ли, что есть рай и ад?"
"Кто ты?" - спросил Хакуин.
"Я - самурай", - ответил воин.
"Ты - солдат! - воскликнул Хакуин. - Что за начальник держит тебя в своем войске? У тебя лицо, как у нищего!".
Нобусиге так рассвирепел, что начал вытаскивать свой меч, но Хакуин продолжал:
"У тебя есть меч! Но, наверное, он слишком туп, чтобы снести мне голову".
Когда Нобусиге вытащил меч, Хакуин заметил:
"Так открываются двери в ад."
При этих словах самурай, почувствовавший себя учеником мастера, вложил меч в ножны и поклонился.
"Здесь открываются врата рая", - сказал Хакуин.
Однажды утром после беседы с монахами к Ю-шаню приблизился монах и сказал: "У меня есть проблема. Не решите ли вы ее мне?" "Я решу ее на следующей беседе", - ответил Ю-шань. Вечером, когда все монахи собрались в зале, Ю-шань громко объявил: "Монах, который сказал мне сегодня утром, что у него есть проблема, пусть немедленно подойдет ко мне". Как только монах вышел вперед, чтобы предстать перед собравшимися, мастер встал со своего место и грубо схватил его. "Посмотрите, монахи, - сказал он, - у этого парня есть проблема!" Затем он оттолкнул монаха в сторону и возвратился в свою комнату, так и не проведя вечерней беседы.
Суровые методы
Изду длительное время практиковал дзен под руководством Хакуина. Став наставником, Идзу унаследовал грубую манеру несравненного учителя Хакуина и был даже еще более суров. Когда бы к нему ни приходили люди, спрашивавшие о дзен, он всегда клал рядом с собой обнаженный меч. Если они проявляли колебания или любовь к спорам, он выгонял их, размахивая мечом.Чистая земля чистого духа
Как-то одна женщина, имени которой никто не помнит, пришла на проповедь Хакуина. Во время беседа великий наставник сказал: "Чистая Земля чистого духа - это Будда, сокрытый в каждом: когда появляется Будда, все в мире источает великий свет. Если люди хотят постичь это, им нужно лишь обратится к собственному сердцу и самозабвенно искать. Если Чистая Земля - это земля чистого духа, то как она выглядит? Если Будда есть в каждом, какие черты и качества отличают его?"Услышав слова наставника, женщина подумала: "это не слишком сложно". Вернувшись домой, она днем и ночью, во сне и наяву возвращалась к сказанному наставником и пыталась постичь смысл его слов. В один из дней, когда она мыла горшок, она решила, что пробудилась.
Отбросив горшок, она отправилась к Хакуину и сказала ему: "Я встретила Будду в своем собственном теле! Все лучится светом! Чудесно, чудесно!" Она была так счастлива, что начала плясать от радости.
Хакуин сказал: "Прекрасно, прекрасно, а как же выгребная яма? Она тоже источает свет?"
Тут женщина взорвалась от гнева и ударила Хакуина по щеке. "Этот старый болван еще ничего не постиг", - прокричала она.
Хакуин захохотал.
* * *
Однажды, когда Сэйсэцу наблюдал за восстановлением части монастыря, в
котором он проповедовал, явился какой-то богатый торговец и предложил
в качестве пожертвования на восстановление сто унций золота. Ни слова
не говоря, Сэйсэцу принял деньги.
На следующий день торговец прибыл вновь, чтобы встретится с дзенским наставником. "Хотя сумма, которую я пожертвовал, не так уж и велика, - сказал он, - для меня она весьма значительна. Но, несмотря на это, вы не высказали и слова признательности. Почему?"
Сэйсэцу разгневался: "Я засеиваю поле твоего счастья: за что же мне благодарить тебя?"
Торговец был очень смущен. Он извинился перед дзенским наставником и поклонился ему.
* * *
Из сборника "Желензая флейта":
Однажды один монах спросил Шао-шаня: "Существует ли такое высказывание, которое не было бы ни истинным, ни ложным?" Шао-шань ответил: "В белом облаке не увидишь ни следа уродства".
Та-цзу сказал своим монахам: "Братья, лучше проникнуть вглубь на один фут, чем распространяться о Дхарме на десять футов. Ваша внутренняя культура в один дюйм лучше, чем ваши проповеди в десять дюймов". Тун-шань сказал "Я проповедую то, что я не могу медитировать, и медитирую то, что я не могу проповедовать".
Монах увидел черепаху, ползущую по саду монастыря Та-суя, и спросил учителя: "У всех существ кости покрыты мясом и кожей. Почему же у этого существа мясо и кожа покрыты костями?" Мастер Та-суй снял один сандалий и накрыл им черепаху.
Монах спросил Лун-я: "Что получали старые мастера, когда они вступили в последнюю стадию?" - "Они походили на воров, прокрадывающихся в пустой дом".
Солдат по имени Нобусиге пришел к Хакуину и спросил: "правда ли, что есть рай и ад?"
"Кто ты?" - спросил Хакуин.
"Я - самурай", - ответил воин.
"Ты - солдат! - воскликнул Хакуин. - Что за начальник держит тебя в своем войске? У тебя лицо, как у нищего!".
Нобусиге так рассвирепел, что начал вытаскивать свой меч, но Хакуин продолжал:
"У тебя есть меч! Но, наверное, он слишком туп, чтобы снести мне голову".
Когда Нобусиге вытащил меч, Хакуин заметил:
"Так открываются двери в ад."
При этих словах самурай, почувствовавший себя учеником мастера, вложил меч в ножны и поклонился.
"Здесь открываются врата рая", - сказал Хакуин.
Однажды утром после беседы с монахами к Ю-шаню приблизился монах и сказал: "У меня есть проблема. Не решите ли вы ее мне?" "Я решу ее на следующей беседе", - ответил Ю-шань. Вечером, когда все монахи собрались в зале, Ю-шань громко объявил: "Монах, который сказал мне сегодня утром, что у него есть проблема, пусть немедленно подойдет ко мне". Как только монах вышел вперед, чтобы предстать перед собравшимися, мастер встал со своего место и грубо схватил его. "Посмотрите, монахи, - сказал он, - у этого парня есть проблема!" Затем он оттолкнул монаха в сторону и возвратился в свою комнату, так и не проведя вечерней беседы.